Всё истинное богатство - биологическое.
http://www.vestnik.com/issues/2004/0526/koi/gil.htm
Текст статьи...
"Жил-был художник один..."
О жизни этого художника известно очень мало. Все сведения обрывочны, часто недостоверны, нередко противоречат друг другу. Такое впечатление, что жил он несколько столетий назад, а ведь со дня его смерти прошло всего 85 лет, и умер он далеко не старым — в 55 лет.
Трудно даже поверить, что этот человек жил в большом цивилизованном городе, где издавалась дюжина газет и журналов, где было несколько театров; что он служил на железной дороге, ездил в трамвае, фотографировался. Пережил события Первой мировой войны, радовался свержению последнего русского императора.
Между тем, ещё при жизни Нико Пиросмани стал загадкой. Никто толком не знал, кто он, откуда, где живет, да и жив ли вообще.
И только после его смерти некоторые энтузиасты стали собирать о нем сведения. Какие-то из них были весьма сомнительными. Имя Пиросмани обросло многочисленными легендами. Но всё же после отбора и сопоставления этих данных удалось в общих чертах воссоздать жизнь художника.
Нико Пиросмани (Пиросманашвили) родился в Кахетии, в деревне Мирзаани. Точная дата его рождения не известна, но принято считать, что он родился в 1862 году — так записано с его слов в служебном формуляре Закавказской железной дороги.
Кахетия — один из самых живописных районов Грузии, с великолепными горами и знаменитой Алазанской долиной. Эти знакомые с детства места очень часто появлялись в его картинах.
Жизнь Нико с самого начала складывалась несчастливо. Отец разорился, и семье пришлось переехать в другую деревню, где отец стал работать виноградарем в богатом имении. Вскоре умер старший брат, а через короткое время — отец. Ненадолго пережила их и мать. Нико и две его старшие сестры остались сиротами.
Сведения об этом периоде очень кратки и противоречивы. Сам он никогда никому не рассказывал о своем детстве. Известно лишь то, что мальчика приютила семья Калантаровых, в чьем имении работал отец. С ними он переехал в Тифлис (ныне Тбилиси). В этом городе он прожил почти всю жизнь. Здесь стал художником. И этот же город, в конце концов, погубил его.
Калантаровы были людьми состоятельными и добрыми. Они привязались в мальчику. У него была своя комната. Его научили читать по-грузински и по-русски, водили в театр. В этом доме он начал рисовать, его рисунками восхищались, демонстрировали их гостям. Когда ему было 12 лет, его сфотографировали и бережно хранили фотографию. Калантаровы готовы были принять участие и в дальнейшей его судьбе, но гордый и самолюбивый юноша, тяготившийся положением приживальщика, решил начать самостоятельную жизнь. Но вышел он из этого дома совершенно к ней неприспособленным. Нико был слишком доверчив и абсолютно не подготовлен к занятиям каким бы то ни было серьезным делом. Только в 26 лет он впервые предпринял попытку организовать живописную мастерскую по изготовлению вывесок. Но не хватало умения вести дела, а, может быть, и делать вывески. Очень быстро предприятие это потерпело крах.
В поисках заработка он устроился тормозным кондуктором на Закавказскую железную дорогу. Пребывание на открытой площадке товарного вагона в любую погоду подорвало его здоровье, да и работником он оказался никудышным. Пришлось расстаться и с этим делом.
«Актриса Маргарита»
Собрав небольшую сумму денег, Пиросмани решил заняться торговлей молочными продуктами. Вначале торговля шла под открытым небом, а потом он даже приобрел небольшую лавочку, которую украсил вывеской с изображением черной и белой коровы. Дела пошли на удивление хорошо. Но временное благополучие опять закончилось крахом. Сведений о причине этого не сохранилось. Существует легенда, будто его разорила любовь к заезжей француженке — кафешантанной певичке Маргарите. Поводом для возникновения легенды стал известный портрет «Актриса Маргарита» — одно из лучших его произведений (эта легенда послужила сюжетом для популярной песни «Миллион алых роз» из репертуара Аллы Пугачевой). Но никто из знавших художника в тот период не смог подтвердить даже намека на подобную историю. Вероятнее всего, он просто охладел к торговле, забросил дела, и это привело к разорению.
Пиросмани опустился на самое дно. У него не было ни дома, ни семьи, ни имущества. Не было даже документов. Он стал бездомным бродягой. Жил в основном там, где работал. Это были по большей части духаны (питейные заведения). За работу ему платили едой и выпивкой. Хозяева заведений часто предлагали ему длительный приют, но художник всегда отказывался — он не хотел быть зависимым. Иногда у него появлялась возможность снять какое-то жилье, обычно подвал или каморку под лестницей. Столом ему служил перевернутый ящик, кроватью — несколько досок, положенных на кирпичи. Освещением — керосиновая лампа или огарок свечи. Очевидцы свидетельствуют, что стены этих кратковременных пристанищ были увешаны картинами. Оставляя жилье, Пиросмани почти ничего не забирал с собой. Картины продавал за бесценок или дарил соседям. Кисти и краски он держал в самодельном деревянном ящике с ручкой, на крышке которого был изображен человек в цилиндре. Под мышкой он всегда носил рулон ставшей знаменитой черной клеенки. Все его картины написаны на клеенке.
По рассказам людей, знавших Пиросмани, можно в общих чертах составить его портрет. Вопреки распространенному мнению, это не был темный и невежественный человек. Он много читал, знал наизусть некоторые поэтические произведения, особенно любил стихи своего современника Важи Пшавела. Возможно, и сам сочинял стихи. Иногда в пьяном одиночестве он бормотал какие-то поэтические строки. Нико был очень неглупым человеком, размышлявшим о мире и о своем месте в этом мире.
Сведения о его характере весьма противоречивы. В воспоминаниях одних он предстает общительным, спокойным, доверчивым. Другие помнят его замкнутым, высокомерным, подозрительным. Такое расхождение во мнениях может говорить о неуравновешенности его натуры, резких перепадах настроения. Самым ярким свойством его характера была жажда независимости. Поэтому ему дали прозвище «граф».
Живопись Пиросмани была своеобразной — он обслуживал в основном духаны. Почти на всех этих заведениях красовались яркие, броские вывески, выполненные им. Не удивительно, что современники вспоминали об этих улицах, как о выставках его произведений.
«Праздник в Болнис-Хачини»
День художника начинался с обхода духанов в поисках заказов. Иногда удавалось работать в изолированном помещении — чулане. Но чаще — прямо в зале. Подчас это мешало, создавало напряженную обстановку. Когда посетители становились слишком назойливыми, он убегал в гневе. Работал Пиросмани без перерывов, иногда съедал на ходу что-нибудь, запивая вином. Еда и вино были платой за труд. Деньги давали очень редко. Заказчик платил только за клеенку и краски. Цену Пиросмани никогда не назначал, а говорил: «Что дадите — то дадите». А ведь у него были все основания стать хозяином положения, и тогда жизнь его сложилась бы совсем иначе. В настоящее время картины его не имеют цены. Открытие каждой неизвестной ранее работы художника становится событием. Такая непрактичность Пиросмани была своеобразным проявлением его гордости и независимости. Наверное, поэтому он так любил дарить свои картины. Это давало ему ощущение силы и самостоятельности. Он бравировал своим бескорыстием и щедростью.
Нико жил в своей привычной среде, в стороне от мира официального искусства, от художественной интеллигенции, не предполагая, что его работы могут заинтересовать кого-нибудь кроме посетителей духанов. Он мог уйти из жизни, не ведая об истинном масштабе его дарования. И, может быть, в этом было бы его благо. Однако судьба распорядилась иначе. Он сделал попытку войти в незнакомый ему мир, и последствия оказались гибельными для него.
В 1912 году приехавшие в Тифлис трое молодых людей — братья Зданевичи (художник и поэт) и французский художник Ле Дантю случайно увидели работы Пиросмани и пришли от них в восторг. Они разыскали его и купили несколько картин. Эти работы они показали в Москве, на выставке авангардистов. Статьи о Пиросмани появились в тифлисской и парижской газетах. Его искусство стало предметом ожесточенных споров профессионалов; появились даже термины «пиросманисты» и «антипиросманисты».
Художники решили пригласить Пиросмани на собрание Грузинского художественного общества. Там Нико произнес речь (может быть, единственную в жизни): «Посреди города, чтобы всем было близко, нам нужно построить большой деревянный дом, где мы могли бы собираться. Купим большой стол, поставим самовар, будем пить чай, говорить о живописи и об искусстве». Возможность объединения с образованными художниками вылилась в его сознании в смутные мысли о «братстве». На этом собрании ему вручили денежное пособие — 10 рублей (!). Человек самолюбивый, он тут же сказал, что на эти деньги купит краски, напишет картину и подарит ее Обществу. Этим подарком стала великолепная композиция «Свадьба в Грузии былых времен». Фотографию художника и его картины поместили в самой популярной тифлисской газете. На этом, по существу, его контакты с Обществом прекратились.
Однако три недели спустя, та же самая газета опубликовала грубую карикатуру на художника с насмешливо-оскорбительным текстом. Это потрясло его настолько, что полностью перевернуло жизнь. К тому же мир духанов, ревниво следивший за ростом популярности Пиросмани, не мог простить ему успеха. Его бывшие приятели и заказчики приняли карикатуру со злорадством. Его любимая фраза: «Одиноким я пришел в этот мир, одиноким и умру», — оказалась пророческой. Некоторое время он не мог работать, ни с кем не общался. В одиночестве сидел в самом дальнем углу духана, с неизменной бутылкой вина. Кто-то из посетителей уловил его слова: «Этот мир с тобой не дружен, в этом мире ты не нужен».
Последние два года жизни Пиросмани были ужасающими. Он очень изменился внешне, многие даже не узнавали его. Одежда превратилась в лохмотья, зимой он ходил без пальто. Нико потерял свой ящик и носил краски и кисти в кармане.
Началась психическая деградация. Он уже совсем не мог обходиться без водки. Часто пропадал, и неделями его не могли отыскать. Но при этом оставалась одна заповедная зона — творчество. Поразительно, но его поздние работы, датированные 1917-1918 годами, написаны так же уверенно и легко, как и ранние.
Время от времени кто-то разыскивал его, пытаясь хоть чем-то помочь. Однажды к нему в подвал пришли известные художники Ладо Гудиашвили и Давид Какабадзе. Состояние его было удручающим: Пиросмани забывался, разговаривал сам с собой, у него тряслись голова и руки. После этой встречи Пиросмани надолго исчез, возможно, уехал куда-то. В начале 1918-го он снова появился в Тифлисе. Последним его пристанищем стал угол сырого холодного подвала, где он спал на каменном полу, прикрываясь старым тряпьем. Однажды сосед нашёл его там в беспамятстве и отвез в ближайшую больницу, где Пиросмани, не приходя в сознание, умер через несколько часов. Тело его было погребено на Кукийском кладбище, в углу, отведенном для бездомных и безродных. Не сохранилось даже записи о погребении.
«Девочка с шаром»
Слава, как всегда, приходит слишком поздно. Совсем не много времени прошло, и десятки почитателей его таланта кинулись разыскивать его картины и по крупицам собирать сведения о нем. Он стал героем многочисленных, чаще всего недостоверных рассказов.
Впоследствии в музее искусств Грузии открылась большая экспозиция произведений Пиросмани. Создан музей и на его родине.
Количество созданного художником не поддается учету. По представлению современников, речь может идти о двух тысячах работ. Совсем не сохранились его настенные росписи в духанах и росписи на оконных стеклах. В настоящее время известно около 200 произведений. Но даже того, что уцелело, вполне достаточно, чтобы история признала его одним из выдающихся художников ХХ столетия.
Писал он фантастически быстро. За 30 минут, например, был создан портрет «Маленький Кинто». Значительная часть картин среднего размера написана за 3-4 часа. А работа над огромными «эпосами», достигавшими в длину нескольких метров, с колоссальным количеством фигур занимала всего 5-6 дней. Скорость эта потрясала всех — и профессионалов, и любителей. Последние выражали свой восторг с грубоватой прямотой: «Посмотрит на нас, выпьет, мазнет, опять выпьет — и картина готова…» Быстрота эта тем более удивительна, что художник никогда не вёл подготовительной работы, не обдумывал заранее композиции и детали. Обычно он получал от заказчика тему, доставал кисти, краски и приступал к работе. Обмакивал в белила маленькую кисточку и ею намечал основные контуры. По-видимому, уже в процессе работы уточнял и обогащал деталями замысел.
В наследии Пиросмани представлены почти все жанры живописи. Он писал натюрморты, пейзажи, но не привычные для нас ландшафты, написанные с натуры в каком-то определенном месте, а синтетические. Это как бы картины всей Грузии. В них присутствуют мотивы, характерные для Восточной Грузии, где прошло его детство. Очень часто изображал животных. Он говорил: «Люблю животных — это друзья моего сердца». Образы животных часто носят у него символический характер. «Всё в жизни имеет две стороны: добро и зло, — говорил он, — белая корова — это символ нежности, спокойствия, любви, она дает молоко, мясо. Белый цвет — цвет любви. Черный бык — он дерется, орёт — это война. Орёл — это царский орёл, а зайчик — это мы с вами». Звери у Пиросмани почти всегда воплощают человеческие качества, которыми издавна наделял их народ. Олень — достоинство, гордость, сила; лань — женственность, нежность; лев — могущество, мудрость.
Одно из самых сильных его произведений — «Жираф». До сих пор остается загадкой, почему такое экзотическое и далекое от него существо он сделал выразителем собственных переживаний.
Портреты в его творчестве встречаются не часто. Но работы, которые мы воспринимаем как жанровые картины и характерные для Грузии типы, такие как «Грузинка с бубном», «Маленький Кинто», «Дворник», «Повар», «Ортачальские красавицы» и другие, по существу — тоже портреты окружавших его людей.
В творчестве Пиросмани нашли отражение и некоторые исторические события, например, «Русско-японская война», «Шете помогает князю Барятинскому поймать Шамиля», «Шота Руставели и царица Тамар» и другие.
Но ниболее дорогой сердцу художника жанр — так называемые «кутежи». Жанр этот типичен для Грузии, с её любовью к застольям с обилием еды, питья и многочисленными тостами. Люди отрывались от повседневной, подчас трудной действительности и как бы оказывались в другом мире. Но в творчестве Пиросмани это не веселые пирушки, а торжественные трапезы, сокровенный смысл которых — духовное общение людей. Реальное бытие сочетается в них с мечтами о красивой и гармоничной жизни под синим небом, на благодатной теплой земле, в единении с природой. И рождается поэтический образ родины — Матери-Грузии. Этот образ рос от картины к картине, постепенно превращаясь в грандиозные «эпосы».
Человек минимально образованный, самоучка, работавший так, как подсказывала ему интуиция, он создал свой уникальный язык, свою живописную систему. И эта система во многом отвечала направлению поисков художественной мысли начала ХХ века. Поэтому Нико Пиросмани почитается (почти наравне с Шота Руставели) не только в родной Грузии — как родоначальник новейшей грузинской живописи: он занял достойное место и в пантеоне наиболее выдающихся мастеров мировой культуры.
«Актриса Маргарита»
«Праздник в Болнис-Хачини»
«Девочка с шаром»
Всё чаще рисую фломастерами на офисных досках
И чаще поглядываю на художественный отдел в "Книжке" ("Дом Книги" в Краснодаре на Красной)...
Текст статьи...
"Жил-был художник один..."
О жизни этого художника известно очень мало. Все сведения обрывочны, часто недостоверны, нередко противоречат друг другу. Такое впечатление, что жил он несколько столетий назад, а ведь со дня его смерти прошло всего 85 лет, и умер он далеко не старым — в 55 лет.
Трудно даже поверить, что этот человек жил в большом цивилизованном городе, где издавалась дюжина газет и журналов, где было несколько театров; что он служил на железной дороге, ездил в трамвае, фотографировался. Пережил события Первой мировой войны, радовался свержению последнего русского императора.
Между тем, ещё при жизни Нико Пиросмани стал загадкой. Никто толком не знал, кто он, откуда, где живет, да и жив ли вообще.
И только после его смерти некоторые энтузиасты стали собирать о нем сведения. Какие-то из них были весьма сомнительными. Имя Пиросмани обросло многочисленными легендами. Но всё же после отбора и сопоставления этих данных удалось в общих чертах воссоздать жизнь художника.
Нико Пиросмани (Пиросманашвили) родился в Кахетии, в деревне Мирзаани. Точная дата его рождения не известна, но принято считать, что он родился в 1862 году — так записано с его слов в служебном формуляре Закавказской железной дороги.
Кахетия — один из самых живописных районов Грузии, с великолепными горами и знаменитой Алазанской долиной. Эти знакомые с детства места очень часто появлялись в его картинах.
Жизнь Нико с самого начала складывалась несчастливо. Отец разорился, и семье пришлось переехать в другую деревню, где отец стал работать виноградарем в богатом имении. Вскоре умер старший брат, а через короткое время — отец. Ненадолго пережила их и мать. Нико и две его старшие сестры остались сиротами.
Сведения об этом периоде очень кратки и противоречивы. Сам он никогда никому не рассказывал о своем детстве. Известно лишь то, что мальчика приютила семья Калантаровых, в чьем имении работал отец. С ними он переехал в Тифлис (ныне Тбилиси). В этом городе он прожил почти всю жизнь. Здесь стал художником. И этот же город, в конце концов, погубил его.
Калантаровы были людьми состоятельными и добрыми. Они привязались в мальчику. У него была своя комната. Его научили читать по-грузински и по-русски, водили в театр. В этом доме он начал рисовать, его рисунками восхищались, демонстрировали их гостям. Когда ему было 12 лет, его сфотографировали и бережно хранили фотографию. Калантаровы готовы были принять участие и в дальнейшей его судьбе, но гордый и самолюбивый юноша, тяготившийся положением приживальщика, решил начать самостоятельную жизнь. Но вышел он из этого дома совершенно к ней неприспособленным. Нико был слишком доверчив и абсолютно не подготовлен к занятиям каким бы то ни было серьезным делом. Только в 26 лет он впервые предпринял попытку организовать живописную мастерскую по изготовлению вывесок. Но не хватало умения вести дела, а, может быть, и делать вывески. Очень быстро предприятие это потерпело крах.
В поисках заработка он устроился тормозным кондуктором на Закавказскую железную дорогу. Пребывание на открытой площадке товарного вагона в любую погоду подорвало его здоровье, да и работником он оказался никудышным. Пришлось расстаться и с этим делом.
«Актриса Маргарита»
Собрав небольшую сумму денег, Пиросмани решил заняться торговлей молочными продуктами. Вначале торговля шла под открытым небом, а потом он даже приобрел небольшую лавочку, которую украсил вывеской с изображением черной и белой коровы. Дела пошли на удивление хорошо. Но временное благополучие опять закончилось крахом. Сведений о причине этого не сохранилось. Существует легенда, будто его разорила любовь к заезжей француженке — кафешантанной певичке Маргарите. Поводом для возникновения легенды стал известный портрет «Актриса Маргарита» — одно из лучших его произведений (эта легенда послужила сюжетом для популярной песни «Миллион алых роз» из репертуара Аллы Пугачевой). Но никто из знавших художника в тот период не смог подтвердить даже намека на подобную историю. Вероятнее всего, он просто охладел к торговле, забросил дела, и это привело к разорению.
Пиросмани опустился на самое дно. У него не было ни дома, ни семьи, ни имущества. Не было даже документов. Он стал бездомным бродягой. Жил в основном там, где работал. Это были по большей части духаны (питейные заведения). За работу ему платили едой и выпивкой. Хозяева заведений часто предлагали ему длительный приют, но художник всегда отказывался — он не хотел быть зависимым. Иногда у него появлялась возможность снять какое-то жилье, обычно подвал или каморку под лестницей. Столом ему служил перевернутый ящик, кроватью — несколько досок, положенных на кирпичи. Освещением — керосиновая лампа или огарок свечи. Очевидцы свидетельствуют, что стены этих кратковременных пристанищ были увешаны картинами. Оставляя жилье, Пиросмани почти ничего не забирал с собой. Картины продавал за бесценок или дарил соседям. Кисти и краски он держал в самодельном деревянном ящике с ручкой, на крышке которого был изображен человек в цилиндре. Под мышкой он всегда носил рулон ставшей знаменитой черной клеенки. Все его картины написаны на клеенке.
По рассказам людей, знавших Пиросмани, можно в общих чертах составить его портрет. Вопреки распространенному мнению, это не был темный и невежественный человек. Он много читал, знал наизусть некоторые поэтические произведения, особенно любил стихи своего современника Важи Пшавела. Возможно, и сам сочинял стихи. Иногда в пьяном одиночестве он бормотал какие-то поэтические строки. Нико был очень неглупым человеком, размышлявшим о мире и о своем месте в этом мире.
Сведения о его характере весьма противоречивы. В воспоминаниях одних он предстает общительным, спокойным, доверчивым. Другие помнят его замкнутым, высокомерным, подозрительным. Такое расхождение во мнениях может говорить о неуравновешенности его натуры, резких перепадах настроения. Самым ярким свойством его характера была жажда независимости. Поэтому ему дали прозвище «граф».
Живопись Пиросмани была своеобразной — он обслуживал в основном духаны. Почти на всех этих заведениях красовались яркие, броские вывески, выполненные им. Не удивительно, что современники вспоминали об этих улицах, как о выставках его произведений.
«Праздник в Болнис-Хачини»
День художника начинался с обхода духанов в поисках заказов. Иногда удавалось работать в изолированном помещении — чулане. Но чаще — прямо в зале. Подчас это мешало, создавало напряженную обстановку. Когда посетители становились слишком назойливыми, он убегал в гневе. Работал Пиросмани без перерывов, иногда съедал на ходу что-нибудь, запивая вином. Еда и вино были платой за труд. Деньги давали очень редко. Заказчик платил только за клеенку и краски. Цену Пиросмани никогда не назначал, а говорил: «Что дадите — то дадите». А ведь у него были все основания стать хозяином положения, и тогда жизнь его сложилась бы совсем иначе. В настоящее время картины его не имеют цены. Открытие каждой неизвестной ранее работы художника становится событием. Такая непрактичность Пиросмани была своеобразным проявлением его гордости и независимости. Наверное, поэтому он так любил дарить свои картины. Это давало ему ощущение силы и самостоятельности. Он бравировал своим бескорыстием и щедростью.
Нико жил в своей привычной среде, в стороне от мира официального искусства, от художественной интеллигенции, не предполагая, что его работы могут заинтересовать кого-нибудь кроме посетителей духанов. Он мог уйти из жизни, не ведая об истинном масштабе его дарования. И, может быть, в этом было бы его благо. Однако судьба распорядилась иначе. Он сделал попытку войти в незнакомый ему мир, и последствия оказались гибельными для него.
В 1912 году приехавшие в Тифлис трое молодых людей — братья Зданевичи (художник и поэт) и французский художник Ле Дантю случайно увидели работы Пиросмани и пришли от них в восторг. Они разыскали его и купили несколько картин. Эти работы они показали в Москве, на выставке авангардистов. Статьи о Пиросмани появились в тифлисской и парижской газетах. Его искусство стало предметом ожесточенных споров профессионалов; появились даже термины «пиросманисты» и «антипиросманисты».
Художники решили пригласить Пиросмани на собрание Грузинского художественного общества. Там Нико произнес речь (может быть, единственную в жизни): «Посреди города, чтобы всем было близко, нам нужно построить большой деревянный дом, где мы могли бы собираться. Купим большой стол, поставим самовар, будем пить чай, говорить о живописи и об искусстве». Возможность объединения с образованными художниками вылилась в его сознании в смутные мысли о «братстве». На этом собрании ему вручили денежное пособие — 10 рублей (!). Человек самолюбивый, он тут же сказал, что на эти деньги купит краски, напишет картину и подарит ее Обществу. Этим подарком стала великолепная композиция «Свадьба в Грузии былых времен». Фотографию художника и его картины поместили в самой популярной тифлисской газете. На этом, по существу, его контакты с Обществом прекратились.
Однако три недели спустя, та же самая газета опубликовала грубую карикатуру на художника с насмешливо-оскорбительным текстом. Это потрясло его настолько, что полностью перевернуло жизнь. К тому же мир духанов, ревниво следивший за ростом популярности Пиросмани, не мог простить ему успеха. Его бывшие приятели и заказчики приняли карикатуру со злорадством. Его любимая фраза: «Одиноким я пришел в этот мир, одиноким и умру», — оказалась пророческой. Некоторое время он не мог работать, ни с кем не общался. В одиночестве сидел в самом дальнем углу духана, с неизменной бутылкой вина. Кто-то из посетителей уловил его слова: «Этот мир с тобой не дружен, в этом мире ты не нужен».
Последние два года жизни Пиросмани были ужасающими. Он очень изменился внешне, многие даже не узнавали его. Одежда превратилась в лохмотья, зимой он ходил без пальто. Нико потерял свой ящик и носил краски и кисти в кармане.
Началась психическая деградация. Он уже совсем не мог обходиться без водки. Часто пропадал, и неделями его не могли отыскать. Но при этом оставалась одна заповедная зона — творчество. Поразительно, но его поздние работы, датированные 1917-1918 годами, написаны так же уверенно и легко, как и ранние.
Время от времени кто-то разыскивал его, пытаясь хоть чем-то помочь. Однажды к нему в подвал пришли известные художники Ладо Гудиашвили и Давид Какабадзе. Состояние его было удручающим: Пиросмани забывался, разговаривал сам с собой, у него тряслись голова и руки. После этой встречи Пиросмани надолго исчез, возможно, уехал куда-то. В начале 1918-го он снова появился в Тифлисе. Последним его пристанищем стал угол сырого холодного подвала, где он спал на каменном полу, прикрываясь старым тряпьем. Однажды сосед нашёл его там в беспамятстве и отвез в ближайшую больницу, где Пиросмани, не приходя в сознание, умер через несколько часов. Тело его было погребено на Кукийском кладбище, в углу, отведенном для бездомных и безродных. Не сохранилось даже записи о погребении.
«Девочка с шаром»
Слава, как всегда, приходит слишком поздно. Совсем не много времени прошло, и десятки почитателей его таланта кинулись разыскивать его картины и по крупицам собирать сведения о нем. Он стал героем многочисленных, чаще всего недостоверных рассказов.
Впоследствии в музее искусств Грузии открылась большая экспозиция произведений Пиросмани. Создан музей и на его родине.
Количество созданного художником не поддается учету. По представлению современников, речь может идти о двух тысячах работ. Совсем не сохранились его настенные росписи в духанах и росписи на оконных стеклах. В настоящее время известно около 200 произведений. Но даже того, что уцелело, вполне достаточно, чтобы история признала его одним из выдающихся художников ХХ столетия.
Писал он фантастически быстро. За 30 минут, например, был создан портрет «Маленький Кинто». Значительная часть картин среднего размера написана за 3-4 часа. А работа над огромными «эпосами», достигавшими в длину нескольких метров, с колоссальным количеством фигур занимала всего 5-6 дней. Скорость эта потрясала всех — и профессионалов, и любителей. Последние выражали свой восторг с грубоватой прямотой: «Посмотрит на нас, выпьет, мазнет, опять выпьет — и картина готова…» Быстрота эта тем более удивительна, что художник никогда не вёл подготовительной работы, не обдумывал заранее композиции и детали. Обычно он получал от заказчика тему, доставал кисти, краски и приступал к работе. Обмакивал в белила маленькую кисточку и ею намечал основные контуры. По-видимому, уже в процессе работы уточнял и обогащал деталями замысел.
В наследии Пиросмани представлены почти все жанры живописи. Он писал натюрморты, пейзажи, но не привычные для нас ландшафты, написанные с натуры в каком-то определенном месте, а синтетические. Это как бы картины всей Грузии. В них присутствуют мотивы, характерные для Восточной Грузии, где прошло его детство. Очень часто изображал животных. Он говорил: «Люблю животных — это друзья моего сердца». Образы животных часто носят у него символический характер. «Всё в жизни имеет две стороны: добро и зло, — говорил он, — белая корова — это символ нежности, спокойствия, любви, она дает молоко, мясо. Белый цвет — цвет любви. Черный бык — он дерется, орёт — это война. Орёл — это царский орёл, а зайчик — это мы с вами». Звери у Пиросмани почти всегда воплощают человеческие качества, которыми издавна наделял их народ. Олень — достоинство, гордость, сила; лань — женственность, нежность; лев — могущество, мудрость.
Одно из самых сильных его произведений — «Жираф». До сих пор остается загадкой, почему такое экзотическое и далекое от него существо он сделал выразителем собственных переживаний.
Портреты в его творчестве встречаются не часто. Но работы, которые мы воспринимаем как жанровые картины и характерные для Грузии типы, такие как «Грузинка с бубном», «Маленький Кинто», «Дворник», «Повар», «Ортачальские красавицы» и другие, по существу — тоже портреты окружавших его людей.
В творчестве Пиросмани нашли отражение и некоторые исторические события, например, «Русско-японская война», «Шете помогает князю Барятинскому поймать Шамиля», «Шота Руставели и царица Тамар» и другие.
Но ниболее дорогой сердцу художника жанр — так называемые «кутежи». Жанр этот типичен для Грузии, с её любовью к застольям с обилием еды, питья и многочисленными тостами. Люди отрывались от повседневной, подчас трудной действительности и как бы оказывались в другом мире. Но в творчестве Пиросмани это не веселые пирушки, а торжественные трапезы, сокровенный смысл которых — духовное общение людей. Реальное бытие сочетается в них с мечтами о красивой и гармоничной жизни под синим небом, на благодатной теплой земле, в единении с природой. И рождается поэтический образ родины — Матери-Грузии. Этот образ рос от картины к картине, постепенно превращаясь в грандиозные «эпосы».
Человек минимально образованный, самоучка, работавший так, как подсказывала ему интуиция, он создал свой уникальный язык, свою живописную систему. И эта система во многом отвечала направлению поисков художественной мысли начала ХХ века. Поэтому Нико Пиросмани почитается (почти наравне с Шота Руставели) не только в родной Грузии — как родоначальник новейшей грузинской живописи: он занял достойное место и в пантеоне наиболее выдающихся мастеров мировой культуры.
«Актриса Маргарита»
«Праздник в Болнис-Хачини»
«Девочка с шаром»
Всё чаще рисую фломастерами на офисных досках
И чаще поглядываю на художественный отдел в "Книжке" ("Дом Книги" в Краснодаре на Красной)...
-
-
02.05.2006 в 12:15Попробуй густую акварель. подушечками пальцев. Очень интересно. и кинестетически приятно.
-
-
02.05.2006 в 14:59Надо попробовать. Двумя руками. Одновременно
-
-
02.05.2006 в 15:10