воскресенье, 14 августа 2005
Пока музы мои спят крепким сном, решил выкладывать то, что уже было написано раньше. Может статься, что пока буду перечитывать сии плоды бессонных ночей, какая-то из муз таки проснётся и что-то нашепчет на ухо (как уже бывало не раз). Выкладывать буду вещи послепитерские, сиречь довольно свежие, ибо до того, как я побывал в Питере, можно сказать что я и не жил вовсе, а так, дремал...
Ну и вот...
***
До свидания, крыша!
Знаешь, мне не будет тебя не хватать. Без тебя лучше. Наверное, я буду писать тебе письма. Раз в год, на день рождения. Что-то вроде:
"Здравствуй, крыша!
Как поживаешь? У меня всё хорошо, а у тебя? Тут без тебя уютно, тепло, сухо и мухи не кусают. Кормят кашкой с ложечки, а по выходным приходят люди какие-то, я их иногда даже узнаю, только всё время забываю - кто же они? - они разные вкусные вещи приносят..."
Как-то так. Так что ты там без меня не скучай! Буду считать, что у тебя бессрочный оплачиваемый отпуск. Ты его заслужила. Знать бы ещё, куда съезжают крыши... А чем они питаются? Где зимуют?
Ты так долго была со мной, а я о тебе совсем-совсем, ну ничегошеньки толком не знаю. Странные вы существа - крыши. С одной стороны - все боятся вас потерять, а с другой - без вас всё так просто, легко, свободно и ясно...
До свидания, крыша!
Нет, не так. Лучше...
Прощай, крыша! Встретимся в другой жизни...
12 июня 2005 г.
14:26
***
Имя
Её имя ластиться к тебе, словно маленький пушистый котёнок, перекатывается на языке, как шоколадушка, оно согревает тебя, укутывает тебя пуховым платком в холодную зимнюю ночь, оно хватает за душу до боли, до крика, до волчьего воя в полнолуние, оно зовёт, оно ведёт, оно даёт надежду… и отбирает её… Оно – всё. И – ничего. Покой и тишина, шорох сена, запах весны, пение соловья, журчанье ручейка, шелест листвы, степенная поступь лани, звон колокольчиков на ветру, томление души, сон младенца, глоток свежего воздуха, вдох и выдох, аромат чая и запах ландыша, новорожденная Луна и первые лучи Солнца, грозовые раскаты и мерный бой дождя об иссушенную землю…
Всё в имени её тебе. Нет лишь её самой рядом с тобою…
***
– Посмотри наверх. Что ты видишь?
– Небо. Оно плачет и смеётся вместе со мной.
– Что ты видишь?
– Солнце. Оно дарит свет. Жизнь. Радость.
– Что ты видишь?
– Облака. Оболока. Они облекают небо в яркие наряды. Населяют его. Оживляют его.
– Что ты видишь?
– Луну. Она поёт мне. Она зовёт меня к себе. Я хочу подняться к небу… И остаться в нём.
– А теперь опусти взгляд. И посмотри вокруг. И расскажи мне, что увидишь… Когда-нибудь… В другой жизни…
***
Нужны ли мне глаза, чтобы видеть? И я закрываю их, чтобы узнать…
Нужны ли мне уши, чтобы слышать? И я затыкаю их, чтобы узнать…
Нужны ли мне руки, чтобы творить? И я связываю их, чтобы узнать…
Нужны ли мне ноги, чтобы ходить? И я отбрасываю их, чтобы узнать…
Нужно ли мне сердце, чтобы любить? И я останавливаю его, чтобы узнать…
Нужны ли мне лёгкие, чтобы дышать? И я задерживаю дыхание, чтобы узнать…
Нужны ли мне крылья, чтобы летать? И я складываю их, чтобы узнать…
И я слепну. И я глохну. И я беспомощен, не способен творить и любить. Я задыхаюсь. Я умираю. Я падаю…
…И разбиваюсь…
Теряя всё, обретаю всё… Замыкаю круг.
***
Хочу говорить с тобой вечно. А потом утихнуть и молчать столько же.
Хочу смотреть на тебя вечно. А потом закрыть глаза и созерцать пустоту столько же.
Хочу держать тебя в объятьях вечно. А потом отбросить…
И говорить с тобой столько же…
***
Я молчу, не в силах сказать самое важное. Пусть мой взгляд говорит. Пусть мои руки говорят. Пусть моё тело поёт. Музыка заполняет меня, музыка ведёт меня, нет ничего, кроме музыки… Я теряю себя – и обретаю. Я не могу повторить момент. И никто не может. Он – мой. Он – единственный. Он – только для меня. Но меня здесь нет.
Есть только музыка.
И ты.
***
Нет ничего тяжелее, чем писать в никуда. В пустоту. В стол. Зная, что никто может и не найти твоё творение, твоё любимое дитя, и оно погибнет в безвестности. Но продолжаешь писать, потому что иначе не можешь. Не можешь не творить, ибо Творец в душе твоей требует, зовёт, плачет, просится на волю… И ты пишешь, пишешь, пишешь… Не в силах остановиться, до боли в пальцах, то последней капли чернил, до последней поломанной клавиши на клавиатуре, до последнего байта винта…
Ты творишь… А в ответ – тишина. Как будто и нет ничего.
Люди создали Интернет, в котором никто не останется одинок. Мы все на расстоянии двух рук и одной Сети…
Но даже тут, где, кажется, почти невозможно быть незамеченным, так легко остаться неузнанным, непонятым… И дети твои, творения твои всё равно оказываются погребены в безвестности. В молчании.
Как жаль…
Я продолжаю писать…
***
Смотрюсь утром в зеркало.
– Ба! Старый знакомый! Нервный тик! Как жизнь, дружище?
Молчит, только дёргается в ответ.
Так, глаза… Ага, красные… Как всегда. Нервы… Да ни к чёрту нервы! На фиг такие нужны? Язык. Бледный. Зубы. Все в пломбах. Что не в пломбах – в кариесе. А что ни в том, ни в другом – вообще мёртвые. С двух сторон внизу. Обе шестёрки. Прямо развалины сторожевых башен замка, а не зубы… Давно пора занятья вами… Вот завтра на приём к врачу иду, посмотрим что получится сделать… Может быть отстроит заново стены? Хотелось бы. Им ещё лет… (задумчиво вглядываюсь в линию жизни на руке) восемьдесят простоять надо… Как минимум. Я долго жить собираюсь.
В общем, состояние на троечку с бааааааальшущим минусом.
Нет, жизнь надо периодически патчить и апдейтить. Иначе нельзя…